Задул восточный ветер… и зиму нам принес, так напеваю я себе под нос уже несколько дней.

Ну как зиму? Такое питерское лето, я бы сказала, вполне привычное.

Поэтому я достала летнюю куртку и летние кроссовки. Вечером вполне нормально. Днём-то жарковато, конечно, 24 градуса.

Днем я хихикаю, глядя на кутающихся в шарфы и кофты местных уроженцев.

А вечером, в темноте, можно и мне поиграть в нежную розу пустыни, застёгиваясь до подбородка.

Ночами-то действительно прохладно, тут пару дней аж градусов восемь было. Настоящая зима!

В дом с улицы ломятся муравьи, ищут место для зимовки. Сначала я их яростно гоняла, они гибли десятками и возрождались сотнями, причём в самых неожиданных местах.

Потом я плюнула, пожалела, сказала, черт с вами, хеврэ, зимуйте, но чтоб я вас больше не видела!

На том и разошлись. Всё-таки на четвёртый этаж забрались, холод не тетка, что ж я, зверь какой…

А погоды стоят дивные, дни как бы хрустальные и лучезарные вечера, все, как просили.

Странные цветы на странных деревьях, незнакомые и смутно узнаваемые плоды, и, конечно же, золотые мандарины везде — на улицах, во дворах и на площади у почты, светятся и приносят воспоминания о новогодних елках, холоде, метели, ледяных дорожках и колючих ветрах зимы.

Тут пока утром солнце и зелень, и тепло, и аромат неизвестных мне цветов. Но это у нас в центре.

А в Иерусалиме, в домике на горе Герцль, мы с дочкой вышли на крыльцо, потянули носом прохладный, серебрящийся воздух и одновременно вздохнули: пахнет, как будто скоро снег пойдёт…

О, шма Исраэль!