Я приехала в конце мая, после тяжелого и некрасивого расставания с мужем, после бесконечных яростных битв с нашим самым гуманным в мире за вывоз ребёнка, после потери любимой работы, гнусного болота нелюбимой работы и кардинальной смены всей профессиональной парадигмы в обнимку с безденежьем.

Все это смешалось в один шершавый отвратительный ком, стоящий в горле и не дающий вздохнуть.

Я уезжала, как ныряла в омут — утону так утону, хуже не будет, лишь бы подальше от всего этого.

И вдруг, прямо в Пулково, после регистрации, после сухого, короткого и горького прощания, я ощутила, как растворяется внутри этот шерстяной мерзкий комок, а вместо него приходит отчаянная надежда и легкость.

В самолёт я уже шла, почти пританцовывая — в животе порхали бабочки, ага, те самые!

Я летела, как летят домой, к маме, после долгой изнурительной болезни — отсыпаться, хорошо кушать и ни о чем не беспокоиться.

Я чувствовала, что сзади лязгнула железная дверь моего вечного долга кому-то, и поняла, что я свободна. Совсем. Совсем свободна.

И больше меня ничего не беспокоило и не раздражало. Ни долгое ожидание документов, ни такси, которого вдруг не оказалось на месте, ни выходные, из-за которых все оформления переносились бог знает на сколько, ни проблемы с квартирой…

Все решалось, все делалось, леат-леат, потихоньку и без нервов. Савланут, говорила я себе, засыпая с улыбкой, савланут, терпение, мне больше некуда спешить.

И чувствовала, как меня гладят по голове…